Но Стэн радовался и другой, более материальной, наградой. Для любого студента заиметь такую сумму денег, при небогатых родителях и отсутствием каких-либо связей, крайне сложно. Стипендии едва хватало на жизненоважные расходы. Однако, раз в месяц, Стэн Танер и его друг Бен Скаут, после получения стипендии, могли себе позволить наведаться в «Серебряный доллар». Этот молодежный бар, причем один единственый молодежный бар в Карзон-Сити, располагается на Линкольн Роуд. Бар имеет постояную клиентуру, небольшие цены на выпивку и, пожалуй, самого добродушного в мире бармена – Патрика Холла. Стэн Танер был нечастым посетителм баров в городе, но судя по слухам его друзей, который являются завсегдатыми в «Ночном маффине» или в «Дырявом котле», молодежный «Доллар» отличался доброжелательностью персонала и более-менее порядочными посетителями.
Бен Скаут, его однокурсник и, с недавнего времени, друг, был в универе не очень-то примерным студентом. Он имел сложные отношения с преподователями, но зато максимум свободы и независимости. Его харизма и общительность могли привлечь любую девчонку на курсе и не только. Бен Скаут – душа компании, имел опыт игры на гитаре и огромный запас острых шуток и десяток заумных слов, на случай если кого-то придется постаить на место. Своим остроумием и умением найти подход к любому человеку, он мог выпросить скидку у доставщика пиццы буквально за тридцать секунд. Бен открывал коробку с пиццей и начинал высказывать свои наигранные недовольства курьеру. Курьер не уложился во время, и пока он вез пиццу, она остыла, повара не доложили грибов и еще кучу притензий. Много лапши на уши он мог навешать, при этом угрожая привлечь всех копов в США и американскую мощь ФБР, но после этого доставщик пиццы скидывал ему как минимум треть цены.
Бармен Патрик Холл был схож характером с Беном. Его находчивость и уменеие работать в сфере продаж, приносили бару немалую прибль. Пусть даже его смена была всего три дня в неделю. Благодаря его бармен-шоу, которые он устраивал каждую пятницу, Патрик мог бы обойтись и без зарплаты. После увиденного гостями, его чаевые состовляли не менеьше четверти месячной заработанной платы. И если его смена попадала на пятницу, бюджет Патрика несменно увеличивался.
Теплый вечер июльского Карзон-Сити, музыканты играющие джаз, радостные крики детей, развлекающихся в парке – все это манило выйти Стэна на улицу. «Пора сделать паузу». – Думает Стэн. Во время написания романа, которое заняло больше половины года, ноги Стэна Танера ежедневно проходили один маршрут – из дома в универ, из универа домой. Полгода он не делал ни единой вылазки на улицу, не ходил кому-то в гости, отказывался от приглашений пойти развеятся в бар с друзьями. Сейчас никакая рукопись не держала его дома, а идея провести вечер в «Серебряном долларе» уже несколько раз приходила в голову.
Стэн Танер, впервые за долгое время, взглянул на себя в зеркало в ванной. Хотя те полгода он видел свое отражение каждое утро и вечер, он не всматривался в него и не замечал выросшей щитины, мешки под глазами, сальные и не стриженые волосы. Его лицо оставалось бледным, на висках виднелись прыщи, его небритые усы уже полностью закрывали верхнюю часть губ. Но даже если бы Стэн Танер увидел вместо себя в зеркале монстра, заросшего волосами и кусками грязи на лице, он бы проигнорировал мысль умыться и пречесаться. В своей внешности его все утраивало. Негустые брови, светло-голобые глаза, маленький нос, прижатые уши и скулы на его лице нравились ему. По его соображениям, с нынешним отражением в зеркале можно было идти туда, куда он собирался. Собирался он недолго, ведь выбирать из одежды ему не приходилось. Его гардероб состовляли лишь две белые рубашки с запанками, пара футболок, одна с логотипом
«Ред Сокс»* и черные зауженые джинсы. На ногах он всегда носил белые кроссовки, которые
стали уже серыми и начали протираться. Стэн направился в «Серебряный доллар» ближе к одиннадцати часам вечера, в надежде встретить там Патрика, регулируещаго пьянкой, или Бена,
который не мог не прийти в «Доллар» если в кармане появлялись пара баксов. А в связи с
* Бостон Ред Сокс – профессиональная бейсбольная команда, выступающая в восточном дивизионе Американской Бейсбольной Лиги.
выдачей долгожданной стипендии, у Бена эта пара баксов была.
Такси было старое и воняло так, будто кто-то стравил тут свой ужин. Но в Карзон-Сити, кроме таких тошнотворных такси, другого ночного транспорта нет. Ночью в городе становилось тише и тоскливее. На улице ни души, хоть была и пятница. Иногда пройдет какая-нибудь пара, обнявшись, или компания хулиганов с девчонками, гогочущие на всю улицу.
Стэн во время поездки не любил разговаривать с водителями. Только если таксист первый заведет разговор, а Стэну придется его поддерживать. Но сегодня эмоции Стэна доминировали над ним. Такое бывало редко. Он распологал прекрасным настроением, и даже если не увидит в «Доларе» Бена и Патрика, будет рад познакомиться с какй-нибудь обоятельной девушкой.
– Вы бывали в «Серебряном долларе»? – Спросил Стэн.
– Ни разу. – Ответил монотоным голосом водитель. Он был одет в легкую черную куртку, в водолазку под ней, в синие джинсы, а на голове носил, естественную всем таксистам, кепку-уточку. На лице проглаядывались морщины, а от подбородка до висков разрослалсь щетина.
– А зря. Чудесное место. Мой знакомый, Патрик Холл, работает там. Барная стойка никогда не бывает пустой в его смену, с того момента как он там работает. Он делает бомбические фреши и коктейли. А каждую пятницу люди собираются там увидеть его жанглирование бутылками – часть бармен-шоу.
– Типичный трюк любого неопытного бармена. – Отвечает водитель. – Дай мне четыре пластиковых трубочки, рюмку бурона и я покажу тебе, что такое высший пилотаж. Но, конечно показывать буду не я, а мой приятель – Барни Крабс, работающий в «Дублине». Это такой ирландский паб в Северном квартале, знаешь ли. – Они уже проехали половину пути, и сейчас проезжали место, где полвека назад стоял памятник Полу Баньяну. После долгой паузы, водитель продолжил – Но, боюсь, твой кошелек невыдержит ихних цен. Да-да. Хах. Они там заоблачные.
«После того, что случилось за эти две недели, мой кошель сможет выдержать все финансовые атаки» – Думает Стэн, и смеется у себя в голове. Всю остальную часть пути, они ехали молча.
Он приехал в бар около полуночи. Как и любое, уважающее себя ночное заведение, «Доллар» в это время суток, расцветал. Люди толпились у барных стоек, некотрые танцевали какой-то быстрый танец под оркестр, который играл в баре сутки напролет. Казалось, такой оркестр, и оркестром назвать сложно: он был безобразно громкий и не связанный. За роялем как всегда сидел длиноволосый мужчина; на барабаных играл парень, лицо которго никогда не было видно из-за черной бейсболки, а за трубу отвечал очень низенький человечек: он носил недлинную бороду, постоянно ходил в стргом черном фраке, а на голове носил цилиндр. Но его рост не превышал и четырех футов. Остальные гости бара сидели на кожаных диванах со столиками. Кто-то сидел один, кто-то компанией. Стэн сразу направился к стойке и увидел потное, заработавшаеся, но не усталое, лицо Патрика, которое вечно носило улыбку. Он принимал заказы со скоростью сто штук в минуту, старался быстрее разлить все заказанное по бокалам и отдать их. Чтобы не отвлекать его, Стэн решил присесть на кожаный диван под часами и стал разглядывать девчонок. Большинство из них стояли в одиночку и ждали пока к ним подойдут их кавалеры. Одни сидели, скрестив ноги, другие прямо, у одник девчонок ноги были прямо-таки красивые, у других – безобразные, одни девчонки были с виду хорошие, а по другим было видно, что они дрянь, стоит лишь их поближе узнать. Но любоваться на тех и на других, Стэну пришлось недолго. Оркестр заиграл одну из рок-баллад 60-х, и весь народ, стоящий у стойки, сиганул на площадку для танцев. Патрик заметил Стэна и помахал ему рукой. Он протирал стойку влажной тряпкой, в тот момент, когда Стэн сел на высокий стул и пожал ему руку.
– Здорово, дружище! Спорю на свою шкуру, тебе накидали чаевых больше чем всем вместе взятым официантам! – Сказал Стэн.
– Но точно не больше чем, той блондинке-официантке, которая носит платье с декольте. Кстати, она еще даже не прошла испытательный срок, но уже имеет десяток постоянных клиентов. – Ответил Патрик, и они оба зашлись смехом.
– Бен тут? – Спросил Стэн, и подумал, что это, наверное, глупый вопрос. Где быть Бену в ночь с пятницы на субботу, если не в баре?
– Нет. Сегодня не приходил. У него на носу сессия.
– Когда это Бена волновали экзамены?
– Его отец сделал запрос в университет, с просьбой сообщить об успеваемости его сына. Резульаты, само собой, не порадовали. Он написал Бену, что если тот не будет должным образом учиться, то отец перестанет платить за его обучение, и Бену придется устраиваться на десять работ, чтобы потом отдать все накопленные деньги за семестр. Поэтому, его здесь нет. – Разъяснил Патрик.
– Значит, искать его в других барах мне не придется. – Ответил Сэн и засмеялся.
Патрик практически закончил вытерать место выдачи напитков, но тут его глаза заметили кое-что, на другом конце стойки. Он указал Стэну пальцем на этот предмет. Бумажник из светлой кожи аккуратно лежал на стойке.
– Дай-ка его сюда. – Сказал Патрик, – Здесь такое часто бывает: кто-то долго сидит и пьет, а потом подрывается на знакомую песню, которую заводит оркестр, и забывает свои вещи.
Стэн передал бумажник Патрику. Он его осмотрел и расскрыл. Внутри лежала одна двадцатидолларавая купюра с изображенеим Эндрю Джексона*, какие-то торчащие бумаги с номерами телефонов и водительское удостоверение с фотографией. Удостоверение пренадлежало Спилберг Холден. Судя по данным из документа ей было 24 года, родилась и живет в штате Невада, город Карзон-Сити.
– Что ты там увидел? – Поинтересовался Стэн.
– Да, ничего такого, – начал Патрик, – просто ее фамилия…
Стэн вырвал бумажник из рук бармена. Всмотрелся в него. Но ничего удивительного он там не увидел. Холден…Что тут может быть необычного?
– А что не так с фамилией? – Наконец спросил Стэн.
– Не знаю, слышал ли ты, но в Северном квартале Карзон-Сити, располагается заброшенный особняк. Владельцы этого дома были людьми зажиточными. Дом передавали из поколения в поколение. Но вот уже как лет тридцать, а то и больше, в нем не загорался свет.
Приходилось говорить громко, так как оркестр «Доллара», под громкие аплодисменты, орал: «У нас курицы в сарае, в каком еще сарае, в моем они сарае!»**К барной стойке в это время никто не подходил.
Стэн пытался вспомнить панорамы города, но, сколько пытался ни как не мог вспомнить, как выглядит этот особняк.
– А причем тут этот дом?
– Люди, которые там проживали, носили фамилию Холден.
Стэн хотел сказать, что, возможно, Спилберг Холден была приезжей из другого города, но тут вспомнил, что в документе указывалось место рождения и проживания.
– Все равно, не вижу ничего необычного, – сказал Стэн.
– Поколение Холденов очень известно во всем штате, все члены их семьи – аристократы, – ответил Патрик, – о разорении их бюджета знали бы многие, но его не настало…они пропали.
В этот момент их беседу прервала толпа посетителей, бегущих с танцевальной площадки. Оркестр заиграл какой-то медлячок и большинство людей ринулись к бару, чтобы провести время ожидания более весёлой песни, с кружкой пива или чего-нибудь покрепче. Патрик, после своего недолгого отдыха, вновь принился за работу. «Доллар» наполнился шумом звенящих кружек и рюмок, разговорами, громкими спорами подвипивших людей. Официанты с подносами, с трудом проходили сквозь шумевшую толпу, пытаясь донести закуску пока чья-нибудь рука не протянулась из толпы, и нахально не схватила кусок с тарелки.
Больше свободной минуты Патрику не выпадоло, и поговорить со Стэном на счет Холдонов не получилось. Стэн отлично проводил ночь. Не прошло и часа, как он уже успел потанцевать блюз с несколькими девушками и с ними же пропустить по одному «попрыгунчику» – так Патрик называл один из своих коктейлей, состоящий из виски и содовой. Эти «попрыгунчики» были частью игры «На дне» (в игре принимали участие несколько рюмок спиртного и монетка), в которую он тоже сыграл с одной миловидной дамой.
* Джексон Эндрю – 7-й президент США (1829-1837гг.), кандидат Демократической партии. Его портрет изображен на купюре в двадцать американских долларов.
** Слова из песни «Что скажешь»/«What do you say?» Эрнеста Эванса, американского певца и автора песен, популярных в начале 60-х годов.
***
В Северном квартале Карзон-Сити по-прежнему зовут его Домом Холденов, хотя семья Холденов давным-давно там не живёт. Дом возвышается на холме над всеми осталными домами, окна его заколочены, с крыши осыпается черепица, а фасада почти не видно за буйно разросшимся плющом. Прекрасный когда-то особняк, самое величественное здание во всей округе, ныне Дом Холденов утопает в пустоте и заброшенности. Жители Карзон-Сити единодушны во мнении, что в старом доме таится какая-то жуть. Полвека назад в нём произошло нечто кошмарное и таинственное, о чём и доныне любят посудачить городские старожа, когда прочие темы для сплетен закончились. Историю эту столько раз пересказывали, перебирая и приукрашивая, что теперь никто толком не знает, что в ней правда, а что нет. Начало, впрочем, всегда одинаково: пятьдесят лет назад, когда Дом Холденов был ещё ухожен и великолепен, солнечным летним утром служанка вошла в гостиную и обнаружила всех трёх Холденов мёртвыми. С громкими криками девушка помчалась с холма вниз и подняла на ноги весь Северный квартал.
– В своей же прихожей, лежат тела. А рядом с ними, катаются в лужах свежей крови, их головы. Позади них лежит топор. Такой огромный, весь в крови. – Говорила она.
Явилась полиция, и весь Карзон-Сити забурлил, охваченный любопытством. Особой печали по поводу смерти Холденов, никто не высказывал — в городе их не очень-то любили. Мистер и миссис Холден были людьми богатыми, высокомерными и грубыми, а их взрослый сын Годрик и того хуже. Но всех необычайно волновал вопрос: кто же убийца? Ясно же, что трое вполне здоровых людей не могли просто так взять и в одночасье умереть.
В тот вечер торговля в «Дырявом котле», городском трактире, процветала как никогда — обсудить убийство сюда пришел весь город. И собравшаяся публика выслушивала не только байки и истории и Холденах. В самый разгар беседы, едва переведя дух, ворвалась кухарка Холденов и в наступившей тишине объявила, что прямо сейчас было проведено следствие, но убийцу так и не смогли определить. Она, как очевидец и любитель посплетничать, еще несколько дней была званым гостем в трактире. Действительно, она прослужила у Холденов почти десять лет, и многое успела о них узнать.
Но свидетели трагедии отсутствовали, все, данные кем-либо, показания, сходились. Вроде бы, топор – прямой след к раскрытию преступления, но установить убийцу оказалось труднее. Топор, которым было совершена экзекуция Холденов, вряд ли мог бы пренадлежать обычному человеку. Не каждый мужчина смог бы его поднять и, тем более, замахнуться им. Все это ставило следствие в тупик. Так как, у Холденов не было никаких родствеников, то через три дня их похоронили рабочие кладбища за небольшую плату. Накопления Холденов разделило государство. Дом остался пустовать. Дело осталось не закрытым, но с того момента, таких странных убийств больше не происходило. Дом не охранялся, остался только высокий кирпичный забор и железные ворота, заросшиеся плющом.
